Давно заметила, что любая публикация про Людмилу Гурченко вызывает много разнообразных откликов. Причём, сразу кто-нибудь напишет, что «Гурченко терпеть не могу».
Манерная она и вообще. И обязательно про ее дочку напишут – мать она была плохая, не сумела с ребёнком справиться. Ну и все такое.
Бывает и так. И не только в звёздных семействах. Как будто мы этого с вами не знаем. Но Гурченко не прощаем.
А сегодня про другое. Про то, в чем для меня она – пример. Кое-какие высказывания актрисы стали для меня уроками жизни.
Когда-то в одном интервью Гурченко сказала, что может очень долго терпеть. Ее унижают, она терпит, по голове буквально топчутся – терпит. Но однажды она может огрызнуться. И очень сильно.
Когда Людмила Гурченко ушла из «Современника», то пыталась устроиться в Театр Сатиры. Там ее «отсматривали» всем высшим составом: Плучек, Ширвиндт, Миронов.
Гурченко и чечётку била, и пела, и на баяне играла. А они молчали. В какой-то момент актриса сказала: «Ну, я пошла?»
Этот свой стук каблучков в гробовом молчании она потом не раз вспомнит. А тогда дала клятву не переступать порога Сатиры.
Но пройдут годы. Гурченко в кино победно сыграет и с Мироновым, и с Ширвиндтом. И вообще станет звездой.
А в 1994 году режиссёр Андрей Житинкин и актёр Александр Ширвиндт пригласят Гурченко, уже звезду, на главную роль в спектакль по Радзинскому «Поле битвы после победы принадлежит мародёрам». И «нетеатральная» актриса показала, как она работает в театре.
На репетиции приходила первой. Делала грим и сидела под дверью. Пока всем не стало как-то неудобно. Житинкин попросил актёров приезжать вовремя.
Так Гурченко стала ещё раньше приходить! Она была первая в любом случае! Текст она знала уже на первой репетиции. Весь! Хотя все ещё с тетрадочками сидели.
Ещё удивляла тем, что на любой репетиции играла с полноценной отдачей. Ширвиндт вспоминал, что когда он ей сказал уж так не стараться, Гурченко так на него посмотрела!
И продолжила репетировать по-своему. С полной отдачей. Как с атомным реактором внутри. А ведь она совсем была тогда не девочкой, мягко говоря.
Однажды во время репетиции со стены упало зеркало, которое там висело давным-давно. И разбилось. Все начали переживать – плохая ведь примета.
Гурченко же усмехнулась и сказала, что зеркало ее вспомнило, как именно здесь она когда-то шла в гробовом молчании. А упало зеркало потому, что она нарушила клятву и пришла в Сатиру.«Но теперь примета сработает наоборот!».
Так и вышло. Спектакль будут играть лет 15 при полных залах. Возить на гастроли в Америку, Европу, Израиль. Аншлаги!
В Риге Гурченко сыграла спектакль с температурой под сорок, потому что все билеты были проданы. И ее только что на руках не носили из обожания. Вот такой урок.
И кстати. После грандиозно прошедшей премьеры к Гурченко подошёл худрук Театра Сатиры Валентин Плучек и пригласил Гурченко в штат. И актриса спокойно ответила: «Нет! Вот теперь нет!».
Это был реванш. Более того, она заставила Александра Ширвиндта похудеть ради спектакля. Там был яркий момент, когда они в порыве страсти катятся по сцене.
Хрупкая Гурченко от травм уже страдала. Нога у неё после фильма «Мама» была раздроблена. Поэтому она волновалась, что грузный Ширвиндт ее просто раздавит.
Отказать ей было невозможно. Поэтому перед каждым спектаклем Ширвиндт худел, а в день представления вообще не ел.
Теперь условия диктовала она. Однажды Ширвиндт должен был уезжать на кинофестиваль с Державиным. Поэтому свои реплики они проговаривали быстро-быстро.
Гурченко это просекла и стала тянуть свои сцены. Не дала им сыграть «быстро-быстро». В результате Ширвиндт с Державиным опоздали на самолёт.
«Ну, какая ж ты стерва!» – сказал ей Ширвиндт. Может и стерва. Но спектакль сыграли как положено.
И ещё один «урок от Гурченко». Она ненавидела пустую болтовню на репетициях. Она сразу делала вид, что спит. На диванчике в театре, в машине, в купе. Пресекала Гурченко и лишние контакты. Могла и в лифте выйти не на своём этаже.
В самолете она летела в тёмных очках, закутанная в платок. Маскировалась. На съёмки приезжала заранее и тихо занималась своей жизнью.
Ждут феерического приезда Гурченко, а она уже давно прибыла. Феерия у неё была только в спектакле или в кино.
