В этом году ей могло бы исполниться 50 лет, но ушла она в 27 (выпала из окна). Возраст очень молодой – не успела Ника ни пожить для себя, ни замуж выйти, ни познать радость материнства.
Зато успела воплотить в жизнь тщеславные планы матери и бабки, а потом без гроша в кармане вынуждена была стоять у трассы, потому что иных способов заработать на жизнь у советской девочки-вундеркинда не оказалось.
…А в 80-е ее называли «второй Ахматовой». Казалось, жизнь впереди обещает лишь счастье и достаток.
В позднем СССР началась повальная мода на вундеркиндов. Женя Кисин играл на фортепиано, Гата Камский в шахматы, а Ника Турбина – в поэтессу.
Именно играла, как позже докажут графологические экспертизы и свидетельства друзей семьи. Сама Ника была ребенком и, конечно, не додумалась бы до такой аферы. Бал там правили мать и бабушка.
В девять лет у нее вышел сборник «Черновик», в десять девочка поехала в мировое турне с Евгением Евтушенко.
Он очень неплохо заработал и на том мировом турне, и в целом от организации чтений девочкой-вундеркиндом своих стихов на родине. Маме Ники тоже достались неплохие суммы, но основную долю Евтушенко оставил себе.
С глазами, полными тоски, а иногда даже слез, ребенок декламировал со сцены:
Я слушаю дождь
По пальцам своим.
Капельки собираются
В моей ладошке
И, замолкая, превращаются
В огромную слезу.
Как больно ты плачешь, небо!
Вся история появления девочки-вундеркинда на свет была бутафорской. Надо отдельно остановиться на личности матери. Ее звали Майя.
Даже не знаю, что бы о ней сказал опытный психотерапевт – ПРЛ? Нарциссическое расстройство?… Шизотипическое расстройство?… В любом случае, такая хитрость, лживость и продуманность характерны для людей с расстройством личности.
Семейство жило в Крыму, в Ялте. Дедушка Ники, Анатолий Никаноркин, действительно писал повести и издавался, даже возглавлял крымскую писательскую организацию. Бабушка трудилась администратором в ялтинской гостинице.
Семья Ники представляла ялтинский бомонд. Поэтому, видимо, мама Майя для себя даже не рассматривала идею работать руками или получить какую-либо специальность.
Майя Никаноркина пробовала рисовать, писать, но ей все надоедало моментально. Будучи девушкой симпатичной, она решила выгодно выйти замуж. И поехала покорять Москву.
Если верить словам Майи Анатольевны, в Москве она вращалась в кругу литературного бомонда (да-да, какой был интерес тому бомонду якшаться с бедной провинциалкой без связей?).
У нее были, якобы, романы с Вознесенским, Евтушенко, Эрнстом Неизвестным. При этом Неизвестный утверждал, что с таковой гражданкой не знаком, а Евтушенко отмалчивался.
Знакомство с Майей вспомнил лишь Вознесенский, которого она и записала в отцы Ники, раздув из обычного адюльтера историю запретной любви.
Погуляв пару лет в Москве, Майя вернулась в Ялту на шею родителей и в 1974 родила от актера Георгия Торбина дочку Нику. Но разве могла утонченная натура допустить, чтобы отцом ее ребенка стал какой-то Торбин? Так родилась идея об отцовстве Вознесенского. Бабушка эту легенду подтвердила.
А теперь небольшой портрет-характеристика бабушки от биографа А.Ратнера, который целую книгу выпустил о маленькой поэтессе-вундеркинде Нике:
«Бабушка Ники считалась одной из самых красивых женщин Ялты. Она работала в гостинице «Ялта», сотрудничала с КГБ. При живом муже спала с интуристами, выуживая из них информацию.
Как мне сказала одна из коллег Людмилы Владимировны: «Людка всегда была озабоченная, никогда не отказывала». И эти ценности прививались Майе, а затем и Нике». (с)
Мать и дочь активно продвигали легенду об отцовстве Вознесенского. Сам он романа не отрицал, но и вешать на себя чужого ребенка не собирался, сказав: «У меня был роман с ее матерью, но позже, позже…».
То есть максимально размывчатые формулировки, никакой конкретики. В 1981 7-летняя Ника даже посвятила ему стихотворение.
Однажды в снег
К нам пришел человек,
Он был похож на стихи.
Нас было четверо,
Нам было весело.
Был жареный гусь
И не пришедшая
Еще ко мне елка.
А он был одинок,
Потому что был
Похож на стихи.
А как сам Вознесенский относился к Нике? Он предпочитал никакой конкретики не давать журналистам, но однажды в 90-х обмолвился, назвал Нику «испорченным ангелом».
Вознесенский пережил свою «названную дочь» Нику на 7 лет, он скончался в 2010-м в возрасте 77 лет. Еще описание личностных особенностей матери и бабушки от А.Ратнера:
«У нее (у Майи – прим. ред.) были красивые ноги, неплохое лицо, достаточный рост. Она пользовалась своей красотой и была женщиной свободных нравов.
Даже не знаю, чего там больше было: пьянства или свободных нравов. В конце концов, она стала алкоголичкой.
– От чего умерли Никины бабушка и мать? — Мать умерла в 2009 году от лени, ей было всего 58 лет (спустя 7 лет после смерти Ники – прим. ред.).
Она придумала, будто у нее трещина в бедре, и даже не вставала. Ее 80-летняя мама суетилась вокруг нее, я по возможности покупал лекарства, а Майя то и дело выдавала себя тем, что когда телефон звонил в другой комнате, бежала туда, думая, что никого нет.
Бабушка пережила дочь на пять лет. Она жалела о том, что произошло. Желала другой жизни внучке и дочери. Много раз говорила мне: «Только мы во всем виноваты».
Знакомые вспоминали, что еще в старших классах школы Ника Турбина пустилась во все тяжкие: начала выпивать, менять парней, потом уехала в Москву в поисках любви (повторяет сценарий своей матери. Семейный сценарий – штука почти непреодолимая).
В Москве бросила учебу во ВГИКе в мастерской Армена Джигарханяна через год после поступления.
В начале 90-х Ника уезжает в Швейцарию к своему психиатру Джованни Мастропаоло (он был очень пожилым человеком, на 50 лет старше девушки) и некоторое время с ним сожительствует.
Мне лично в этом видится акт найти тепло, принятие, отцовскую, родительскую заботу. Отношение к себе, как к живому человеку, а не как к проекту по заработку денег.
Ничего этого у нее в жизни не было, и она отчаянно это искала. Только вот незадача: не получив родительское тепло в детстве, нереально его «добыть» уже в зрелости. Выход лишь один: стать самому себе этим «здоровым родителем». Ника не смогла стать себе самой опорой.
Через пару лет она вернулась в Москву. В 1997 году была серьезная попытка свести счеты с жизнью (падение из окна). Врачи откачали, выправили здоровье.
В 90-х, после перестройки и шоковых изменений в жизни каждого жителя страны, о девочке-вундеркинде Нике Турбиной позабыли. Появилось много новых героев дня, которые были актуальны времени и эпохе.
Ника же со своей типично-тоскливой поэзией позднего Союза осталась совершенно не у дел. А ничего другого, кроме как читать с пафосным выражением лица чужие стихи и выдавать их за свои, она не умела.
Периодами ей приходилось зарабатывать себе на хлеб самым неблаговидным способом, который называют «древнейшей профессией» (об этом в воспоминаниях писал А.Ратнер).
Периодами удавалось примоститься на шею к какому-нибудь содержателю. Постоянными в ее жизни были только вредные привычки и зависимости.
11 мая 2002 года Ника вновь совершила попытку свести счеты с жизнью (хотя некоторые СМИ писали, что она выпала случайно, просто не удержала равновесие).
И на этот раз врачи оказались бессильны. Это история глубоко травмированного, потерянного, не имеющего в детстве перед глазами примера здоровой психики, рано попробовавшего алкоголь, человека.
